Я родился в 1941-м году в Бруклине, где уже тогда бурлила еврейская жизнь. Учился я в школе Йешива Флэтбуша, принадлежащей к движению современной ортодоксии, после чего поступил в Йешива-университет, где со временем получил раввинский диплом. В 1965-м году, женившись, я переехал в Израиль. Там я продолжал обучение в Еврейском университете, где защитил докторскую диссертацию по семитским языкам.


В Израиле меня потянуло изучать Тору более глубоко, затем – преподавать ее, и этим, собственно, я с тех пор занимался всю мою жизнь.


История, которой я хочу поделиться, произошла в 1967-м году, когда мы – моя жена Мирьям и я – решили посетить Нью-Йорк. Не будучи хасидами, мы тем не менее, помимо других наших планов, хотели получить аудиенцию у Любавичского Ребе. Мы уже были женаты два года, но все еще оставались бездетными, и больше всего хотели, чтобы Ребе дал нам благословение на детей. Особенно этого хотела моя жена. В те времена все прекрасно знали, что любые усилия стоят того, чтобы получить благословение Ребе.


Аудиенция была назначена на 3 часа утра. В те годы Ребе учился и работал весь день и принимал посетителей по ночам.


Мы зашли в его кабинет, и нас поразил царивший там порядок. Его стол – очень большой стол – был совершенно чист. Ни клочка бумаги на его поверхности. Кажется, на нем лежала книга Псалмов и больше ничего, как будто в кабинете Ребе не осталось никаких незаконченных дел. У других рабочие столы завалены раскрытыми книгами, письмами, документами – все, что угодно, чтобы показать, что люди заняты. А у Ребе на столе не было ничего. Полный порядок. Ни намека на то, что он проводил здесь день за днем долгие часы, создавая феноменальное количество трудов по Торе.


Ребе словно говорил: "Сейчас у меня на уме нет ничего и никого, кроме вас двоих, стоящих передо мной". И мне это показалось поразительным.


Ребе начал говорить с нами на идиш, и так как мы оба знаем идиш, разговор продолжался на этом языке. Интересно, что Ребе не задавал нам вопросы типа "Что вы хотите?" или "Что вас привело ко мне?" Он спросил, как нас зовут, откуда мы, чем мы занимаемся и тому подобное.


Услышав, что мы из Израиля, он захотел знать подробности. Я рассказал, как мы два года назад совершили алию, что я учусь в коллеле в Иерусалиме.


– А где вы живете? – спросил он.


– В Кирьят-Моше, – ответил я, назвав наш район Иерусалима.


– А на какой улице?


Всем известно, что Ребе никогда не бывал в Израиле, так что вопрос прозвучал странновато. Представьте себе, что вам говорят: "О, вы из Монголии? На какой улице вы там живете?" По большому счету, какая разница? Ну, я человек вежливый, я ответил:


– Мы живем на улице Рейнес в доме 13.


– А овощной магазин еще там? – спросил Ребе.


В первый момент я не сообразил, о чем он говорит, но Мирьям поняла и сказала:


– Да, в подвале нашего дома есть овощной магазин.


Я не мог поверить своим ушам! Все знают, что Ребе обладал феноменальной памятью. Все знают, что он помнил такие вещи, которые большинство людей забывает. Но помнить, что в доме 13 на улице Рейнес в Кирьят-Моше есть овощной магазин, ни разу не побывав в Иерусалиме – это нечто из ряда вон выходящее!


Далее в разговоре Ребе спросил, что я собираюсь делать в жизни. Я не имел ни малейшего понятия. Я был вполне доволен тем, что ничем кроме изучения Торы не занимался. Это я и сообщил Ребе. Но он сказал мне:


– Смотри, ты должен не просто изучать Тору, ты должен преподавать Тору. Организуй место, где смогут учиться те, у кого иначе нет такой возможности. Уезжай из Иерусалима и поселись где-нибудь, где нет йешивы, где твои таланты могут быть по-настоящему востребованы.


– Знаете, – ответил я, – раввины в моей йешиве все полагают, что я должен оставаться там и продолжать учиться.


Услышав это, Ребе улыбнулся и заметил:


– Раввины в йешивах не всегда бывают правы. Подумайте о том, что я сказал.


Я обещал подумать. И в самом деле, вернувшись в Израиль, я открыл йешиву в Иерусалиме для американцев, которые начинали свой путь в иудаизм. Называлась она Йешива Амивтар. Открыть йешиву оказалось очень легко, но я не представлял себе, как трудно будет собирать деньги на то, чтобы она продолжала существовать. Я был слишком наивен насчет этого. В конце концов, из-за финансовых трудностей я перевел йешиву в Эфрат, на некоторое расстояние от Иерусалима, и в течение 25-и лет, пока я не вышел на пенсию, у меня получалось держать ее на плаву.


В итоге я сделал все, о чем меня просил Ребе. Он хотел, чтобы я оставил Иерусалим и в месте, где нет йешивы, открыл йешиву.


Думая о том разговоре сейчас, я вижу, что его слова были скорее предсказанием, чем советом. Он не просто говорил мне: "Будет хорошо, если ты это сделаешь". Он вкладывал в свои слова дополнительный смысл: "Ты это сделаешь". Я, конечно, не знаю наверняка, действительно ли Ребе имел это в виду, но такое вполне возможно, потому что Ребе слов на ветер не бросал.


Что же касается благословения на детей, вскоре после нашей аудиенции моя жена забеременела, а со временем мы стали родителями шести детей. Тут Ребе тоже не тратил слов понапрасну.





Р-н Хаим Бровендер