Комментарии Рамбана к недельной главе Беаалотха

Песах в пустыне

«В первый месяц второго года после исхода их из земли Египта» (Бемидбар, 9:1-5).

Основываясь на этом, мудрецы говорили, что «в Торе нет раннего и позднего (т.е. события не всегда излагаются в хронологическом порядке)».

Причина изменения последовательности в данном случае заключается в том, что в этой, четвертой, книге при изложении заповедей, данных народу Израиля в пустыне Синай, (Творец) пожелал завершить законы, связанные с Шатром Откровения и с его переносом и установкой во все дни пребывания в пустыне. Сначала были обозначены места расположения станов вокруг Шатра и места размещения его служителей – (коэнов и левитов), а также указано к какой ноше и к какому служению при Шатре был приставлен каждый (левит). Затем были упомянуты пожертвования вождей колен, доставленные на повозках, на которых впоследствии, во все дни пребывания в пустыне, стали перевозить части Шатра. И этими жертвоприношениями от вождей завершилось освящение жертвенника, которое было начато в первый день месяца нисана или позднее. А уже после этого в Торе упомянуто предостережение, чтобы они не забыли заповедь о Песахе.

И, по мнению наших наставников, за все время пребывания в пустыне пасхальные жертвы были принесены только в этом году, поскольку в пустыне они не совершали обрезание, а необрезанным мужчинам и рабам (приносить пасхальную жертву) не следовало.

И, возможно, это повеление было необходимо потому, что вначале им было заповедано совершать Песах в последующих поколениях только в Земле Израиля, ведь написано: «И будет, когда придете в страну, которую даст вам Б-г, как Он обещал, соблюдайте это служение» (Шмот, 12:25). И еще там сказано: «И будет, когда приведет тебя Б-г в страну кнаанея и хетта, и эморея, и хивея, и йевусея, как поклялся Он отцам твоим дать тебе страну, текущую молоком и медом, совершай это служение в этот месяц» (там же, 13:5). А теперь Святой, благословен Он, повелел совершать празднование Песаха (и в пустыне) – чтобы память об их избавлении и о чудесах, которые были совершены для них и для их предков, передавалась от отцов, видевших (эти чудеса), к сыновьям, а от сыновей – к их сыновьям, и так до последнего поколения.

И вот, сначала Он сказал: «И будет, когда придете в страну…», чтобы показать, что в последующих поколениях эту заповедь (т.е. принесения пасхальной жертвы) не следует выполнять вне Земли Израиля, а теперь Он повелел, чтобы ее выполняли и в пустыне. Но, согласно мнению наших наставников, ее выполнили только в этом году, а (в последующие годы) не могли – из-за того, что у них рождались дети, а также дети у рабов, и им невозможно было сделать обрезание, поскольку оно было сопряжено с опасностью (для жизни детей), как объяснено в (талмудическом трактате) Йевамот. [См. Йевамот 71б, где сказано, что в пустыне сыны Израиля не делали обрезание из-за «трудностей пути». Комментаторы объясняют, что в дороге вообще опасно совершать обрезание, а тем более, в ситуации, когда они «по слову Б-га располагались станом, и по слову Б-га трогались в путь» (Бемидбар 9:20), и у них не было возможности остановиться в одном месте до тех пор, пока ранка у ребенка залечится (Ритва на Йевамот 71б-72а).]

Однако в «Сифрей» объяснено, что слова «И они совершили пасхальную жертву, в первый месяц…» сказаны в Торе в упрек народу Израиля, потому что они совершили пасхальную жертву только на этот раз. И (в Книге Пророков) спрашивается: «Приносили ли вы Мне жертвы и хлебные приношения в пустыне на протяжении сорока лет, дом Израиля?!» (Амос, 5:25). А вывод (о том, что в последующие годы жертвы в пустыне не приносились) мудрецы делают из данной строки: «И они совершили пасхальную жертву в первый месяц, в четырнадцатый день месяца, в сумерки, в пустыне Синай» – ведь это выражение является слишком подробным, и достаточно бы было просто сказать: «И они совершили пасхальную жертву в соответствии с тем, как повелел Б-г Моше». Но здесь упомянуты дата и «пустыня», чтобы намекнуть, что за все годы пребывания в пустыне они совершили пасхальную жертву лишь в этот день, – и это сказано в осуждение им.

И, возможно, это осуждение связано с грехом разведчиков, наказанием за который стало, (в частности), то, что (в пустыне) не дул северный ветер, (способствующий заживлению ран), и они не совершали обрезание, а поэтому им было запрещено есть мясо принесенных в жертву животных (и в том числе, мясо пасхальной жертвы), – и за это они и подвергаются осуждению. А возможно, это толкование опирается на мнение, в соответствии с которым обрезание мужчин и рабов не является обязательным условием для принесения пасхальной жертвы, и им было разрешено совершить ее, но они по лености уклонялись – и это достойно великого осуждения.

Но первое объяснение [т.е. то, что мидраш осуждает их за грех разведчиков] представляется мне более верным, ведь (даже если бы они по лености уклонялись), то Моше принудил бы их к выполнению заповеди, за уклонение от которой следует казнь карет («искоренение души»).

Однако сам семидневный праздник опресноков и заповедь об уничтожении квасного они, безусловно, выполняли, потому что это обязанности, которые следует выполнять в любом месте, и по этому поводу уже было сказано: «…Соблюдайте день этот во все роды ваши как вечный закон: с четырнадцатого дня первого месяца, с вечера, ешьте опресноки до вечера двадцать первого дня того же месяца; семь дней закваска не должна находиться в домах ваших» (Шмот, 12:17-19).

«Чтобы отделить беду от беды»

«И было, когда отправлялся ковчег в путь» (Бемидбар, 10:35-36).

«Здесь поставлены особые значки до и после (этих двух строк Торы, т. е. до и после строк Бемидбар, 10:35-36), чтобы показать, что это не их место. [В Талмуде указано, что подлинное место этих двух строк – в главе о расположении станов Израиля, где написано: «И двинется Шатер Откровения, а стан левитов – в середине станов…» (Бемидбар, 2:17). После этого и должна была следовать строка «И было, когда отправлялся ковчег в путь …» (там же 10:35). А поскольку между строками 2:17 и 10:35 в Торе расположено пятьдесят «абзацев» (парашийот), строки 10:35-36 отделены с двух сторон знаками в виде перевернутой буквы «нун», числовое значение которой равняется пятидесяти, – эти знаки указывают, что подлинное место этого отрывка отстоит на пятьдесят парашийот назад (Шаббат, 116а; р. Бхайе на Бемидбар 10:35).] А почему они помещены здесь? Чтобы отделить беду от беды, как объяснено (в Талмуде), в главе «Китвей а-кодеш» (Шаббат, 115б-116а). Так комментирует Раши.

Но он не указывает, что это за «беда», которую надо «отделить» – а ведь перед строкой «И было, когда отправлялся ковчег» не упоминается ни о какой «беде»!

Но там, в Талмуде, разъяснено, что вторая беда названа в строке «И стал народ как бы роптать на Б-га» (Бемидбар, 11:1), а первая беда – в строке «И они отправились от горы Б-га» (там же, 10:33). И, по определению раби Ханины, (эта, последняя, строка) говорит о том, что они отвернулись от Б-га».

Смысл этого талмудического предания связан со словами мидраша, в котором повествуется о том, что сыны Израиля отправились от горы Синай с радостью, как ребенок, сбегающий из школы. Они говорили: «Как бы Он не дал бы нам еще заповедей!». И поэтому написано: «отправились от горы Б-га» – т.е. они стремились уйти оттуда именно потому, что это была «гора Б-га». И в этом-то заключалась первая беда! И (эта беда) отделена (от двух последующих, т.е. от строки: «И стал народ как бы роптать на Б-га, …и огонь Б-га запылал среди них и поглотил край стана» и от строки «Сыны Израиля снова начали плакать и говорили: Кто нам даст поесть мяса ?!») для того, чтобы в повествовании не получилось трех бед подряд – как будто сыны Израиля обречены на несчастья.

И их грех называется (в Талмуде) «бедой», несмотря на то, что из него, (на первый взгляд), не вышло для них никакой беды. Но, возможно, если бы не этот грех, они бы сразу же вошли в Землю (Израиля).

[Комментаторы отмечают, что, если бы сыны Израиля оставались на духовном уровне, достигнутом у горы Синай, то и завоевание Земли Израиля происходило бы сверхъестественным путем, без ведения войны, – и им бы не понадобилось совершать необходимые приготовления к войне, и в частности, посылать разведчиков. А, следовательно, не было бы «греха разведчиков» и сорока лет скитаний по пустыни, ставших наказанием за этот грех (р. Н. Боровский, Шломей Нахум, Беаалотха с. 428-429). Таким образом, бегство от «горы Б-га» стало корнем всех последующих прегрешений, совершенных сынами Израиля в пустыне (Ми-маамаким, Бемидбар 24, с. 141).]